Восставший из ада 2

Джулия, мачеха Кёрсти, возвращается из геенны огненной, где исчезла в финале первой части. Чтобы восстановить свой физический облик, ей приходится прибегнуть к тем же малопривлекательным средствам, которыми когда‑то пользовался Фрэнк: тёмные обряды, сделки с нечистыми остатками бытия и поступки, от которых стынет кровь. Каждый шаг к плотной форме требует платы, и эта цена измеряется не только телом, но и теми осколками человечности, которые оставались ей весть после гибели. Восстановление идёт не плавно — облик складывается из вспышек воспоминаний, отголосков боли и холодной решимости, а мир вокруг встречает её подозрением и страхом. То, что возвращается, не всегда напоминает прежнюю женщину; это существо, связанное с огнём и прошлыми преступлениями, ищет пути закрепиться в телесной оболочке. В то же время Кёрсти, оказавшаяся в психиатрической лечебнице, хранит внутри непреклонное намерение вытащить из потусторонней неволи своего томящегося отца. Её окружают белые стены и звуки больничных коридоров, но мысли тянут её к тонкой, порой едва заметной грани между мирами — той самой, что отделяет живых от не совсем живых. Чтобы проникнуть за неё, ей снова придётся пройти через страхи и воспоминания, отличая видения от открытий. Больничная изоляция и чужое недоверие не ослабляют решимости: каждое ночное бдение, каждый намёк и след помогают ей собирать карту пути. Судьбы матери, утратившей мир в огне, и дочери, стремящейся к спасению, пересекаются на этой хрупкой грани, где возрождение и спасение требуют немалой смелости и готовности расплатиться за полученное.