Последнее дыхание

Судьбы двоих и их заветные мечты неожиданно переплелись, заставив Флетчера Макбракена пуститься в путь. Его одолевало неясное мистическое чувство, которое рождало образ темноглазой брюнетки — той самой, что застыла на холсте, написанном его рукой. Портрет, точный и живой одновременно, стал для него мерилом красоты и началом одержимости; в нём он видел черты незнакомки, почувствовал дыхание её присутствия и понял, что не сможет оставить это видение без ответа. Единственный ключ, едва различимый в его записях, — одно слово, «Формоза», — превратился в маяк, за которым он плыл мыслями и планами. С надеждой и трепетом он собрал вещи и оставил техасские равнины позади, ведомый скорее верой, чем логикой. Дорога сулила опасности и неизведанность, но внутренний порыв был сильнее усталости и сомнений; каждое новое утро укрепляло решимость, а тёмные вечера отдавали место мечтам о встрече. Вспоминая моменты, проведённые за мольбертом, он перечитывал контуры лица и пытался угадать, где в мире может скрываться та самая женщина. Иногда ему казалось, что сама судьба подталкивает шаги, позволяя пересечь черту между вымыслом и реальностью. Атмосфера ожидания витала повсюду: в шорохе дорог, в чужих городах, в слове, напоминающем имя острова или далёкой страны. Часами он сидел над картами и заметками, выводя на полях вариации того странного слова, словно пряталось в нём направление или имя гавани. Запах красок и скипидара, оставшийся в одежде, возвращал к студии, где всё началось, и заставлял снова всматриваться в ту улыбку на холсте. В пути его окрыляли мгновения, когда дорога казалась благосклонной, и сердце подсказывало: искать дальше — единственно верно.